MARTIALIS.RU - EPIGRAMMATON L. X LI

Sidera iam Tyrius Phrixei respicit agni
Taurus, et alternum Castora fugit hiems;
Ridet ager, vestitur humus, vestitur et arbor,
Ismarium paelex Attica plorat Ityn.
5Quos, Faustine, dies, qualem tibi Roma Ravennam
Abstulit! o soles, o tunicata quies!
O nemus, o fontes solidumque madentis harenae
Litus et aequoreis splendidus Anxur aquis,
Et non unius spectator lectulus undae,
10Qui videt hinc puppes fluminis, inde maris!
Sed nec Marcelli Pompeianumque, nec illic
Sunt triplices thermae, nec fora iuncta quater,
Nec Capitolini summum penetrale Tonantis,
Quaeque nitent caelo proxima templa suo.
15Dicere te lassum quotiens ego credo Quirino:
'Quae tua sunt, tibi habe: quae mea, redde mihi.'

Вот уже тирский Телец оглянулся на фриксова Овна,
И уступает зима место свое Близнецам;
Радостен луг, зеленеет трава, зеленеют деревья,
И Филомелы звучит грустный по Итисе плач.
5Дней-то каких, Фавстин, уголка-то какого лишен ты
Римом! О солнце! Какой в тунике мирный покой!
О вы, леса! О ручьи! Полоса прибережия с влажным
Плотным песком и морской блещущий Анксур водой!
И не одна пред тобой волна открывается с ложа:
10Видишь ты там на реке, видишь на море суда.
Но ни театров там нет Марцелла, Помпея, ни терм нет
Трех, да и нет четырех форумов, слитых в один;
Нет Капитолия там со святилищем в честь громовержца.
И не стремится достичь неба сверкающий храм.
15Часто, я думаю, ты говоришь утомленный Квирину:
«Тем, что твое, ты владей, мне же мое возврати».

Впервые: Петровский Ф. А., «Марциал. Эпиграммы», М., 1968.

Тирский уж в небе телец на овна озирается Фрикса,
И убегает зима Кастора смены двойной;
Поле смеется, земля оделась, оделись деревья;
Плач у разлучницы вновь Итис измарский извлек.
5Что за дни, Фаустин, какой приют-то похитил
Рим у тебя! О солнце! О в тунике покой!
О леса, о ручьи и твердый с песком орошенным
Берег и над морской влагою светлый Анксур,
И наблюдательница кровать различных волнений,
10Та, что здесь видит кормы моря, а здесь вот реки!
Но Марцеллова здесь, помпейского нет здесь театра,
Терм тройных и сплошных рынков тут нет четырех,
Ни Громовержца большой капитолийской святыни,
Храмов нет тож у своих блещущих близко небес.
15Думаю, ты утомясь говоришь нередко Квирину:
«То, что твое, — береги, то что мое, мне оставь».

Впервые: Фет А. А., «М. В. Марциала эпиграммы», М., 1891, ч. II.

1. Поэт обращается к Фаустину, владеющему в Кампании и в Таррацине великолепными виллами, и упрекает его, что Рим городскими заботами лишает его дивных весенних наслаждений деревни. Тирский телец, в образе которого Юпитер похитил из Тира Европу. Здесь Телец Зодиака апрель, вслед за Овном мартом.

4. Итис Измарский т.е. фракийкий. Извлек плач у Филомелы, дочери афинского царя, так как был убит своей матерью Прокной, супругой царя Тирея.

Вот за Тирским тельцом виднеется Фриксов барашек,
В очередь Кастор идет, и убегает зима.
Вот и улыбка полей... зеленеют земля и деревья,
Плачет блудница Афин: Итис фракийский убит.
5Дни-то какие, Фавстин, какие прогулки уносит
Рим у тебя... О, лучи! Отдых в тунике, без тог!
Роща! ключи! с затверделым песком под ногой, хоть и влажным,
Берег и Анксур-краса, блещущий гладью морской!
Ложе, откуда видны не одни только воды пустые:
10Видишь, оттуда суда морем бегут и рекой!
Только театров там нет Марцелла, Помпея, и нет там
Терм тройных пред тобой, форумов нет четырех.
Нет и святилища там, в Капитолии, в честь громовержца,
И не сверкает чертог, близкий к своим небесам.
15Верю, что множество раз говоришь, утомленный, Квирину:
«Тем, что твое, ты владей, мне же — мое предоставь!»

Впервые: Шатерников Н. А., «Марциал. Избранные эпиграммы», М., 1937.

Ст. 4. Блудница Афин — то есть соловей, в которого, по мифу, была обращена афинская царевна Филомела, сестра Прокны, бывшей замужем за фракийским царем Тереем. Сын Терея от Прокны — Итис — был убит матерью. Филомела (соловей) считалась оплакивающей Итиса, потому что в пеньи соловья древним слышался звук, напоминающий имя Итиса.

epigrammaton l. x li